Самый яркий пример — красотки из «Инстаграма»: кажется, в Сети уже не осталось ни одного мужчины, который бы не запостил у себя на странице шутку про «Вышел из туалета и не понял, с которой из этих пришел на свидание», не ввернул под фотографией девицы с увеличенными губами комментарий про блуждающий геморрой и не привел барышень с накачанной попой и графичными бровями в качестве примера: вот есть, мол, умные женщины, а есть из «Инстаграма».
Но если открыть его ленту в том же самом «Инстаграме», можно с изумлением обнаружить, что едва ли не половина аккаунтов, на которые он подписан, принадлежат именно таким девушкам — тем, кого он так рьяно осуждает. Очень рьяно.
«Один мой бывший крайне презрительно высказывался о блондинках, модницах, „принцессках“ и „мужиковатых пацанках“.
Мол, первое — это ужасно пошло, искусственно, ужасно. А второе — неженственно, грубо, отдаёт гомосексуальной связью.
Вот мама моя (его) почти не красится, личико чистенькое, без штукатурки, стрижечка русая, юбки всегда до середины колена и ниже, каблучок рюмочкой, пиджачок аккуратненький, блузочка белая скромная, вот как надо.
Всё, что я надевала, было или вульгарно, или мужиковато. Каблук? Пошлость и виляние задом одно. Плоская подошва? Как старуха или мужик. Сделала мелирование? Отвратительная искусственная седина, ещё бы вытравила волосы в блондинку.
Что ж, расстались мы потому, что он изменил мне с наглой, добела „вытравленной“ именно что блондинкой, которая носила и мини с кроссовками и спортивки с каблуками, и совершенно не парилась, кондукторши провинциальных маршруток из-за такой фигни не парятся.
А ныне женат на классической „принцессе“ — яркий блонд, подколотые губы, розовый метровый маникюр, кружева, меха, „Ну миииилый, нууу дляааа своееей деееевочки“»
И если вы думаете, что этот случай абсолютно карикатурный, то вы очень сильно ошибаетесь. Мы попросили наших читательниц рассказать, сталкивались ли они с подобным в своей жизни, и узнали, что все эти истории — как под копирку:
«Муж номер 2. Я должна была ходить только в костюмах — классических, блин, костюмах. На каблуках. Любимые спортивные костюмы и джинсы — в топку. После меня случилась в его жизни официантка, которая из костюмов только униформу знала, джинсы в стразиках и кофточки в пайетках, кроссовки на платформе и прочая классика жанра. Муж номер 3. Аналогичная ситуация, только вместо официантки маникюрша, там бонусом надутые губы и апельсиновые волосы».
«Бывший муж не требовал, но намекал, что надо бы женственнее одеваться. Юбки попробовать носить, волосы отрастить. И быт обустроить красиво — скатерть там, занавеску в ванную с дельфинчиками и половичок такой же. Серебро столовое. Не курить и коньяку не пить. Дамы должны пить винишко.
Женился на юбке с дельфинчиками, орхидея на окне и шторки с люрексом. Вторая жена оставила его без штанов».
«Муж запрещал мне курить, устраивал дикие скандалы и публичные унижения. Например, я курю на балконе с друзьями, которые пришли в гости на праздник, он выходит, выхватывает у всех на глазах у меня сигарету и топит в моей же чашке чая, которую я держу в руках. На глазах у МОИХ старых друзей. Его новая девушка курит как паровоз, конечно же».
«Мой первый муж воображал себя эстетом: всегда высмеивал безвкусно одетых девушек и особенно жестоко — одетых „провинциально“ (даром что сам из провинции). Еще у него было много претензий к женскому телу: лишний вес и целлюлит — эту сразу на костёр, а всех остальных, у кого нет тонких длинных пальцев, красивых кистей, узких запястий и щиколоток, тех в поля, поскольку крестьянки они и есть, фу такими быть.
Однажды я травмировала ногу и месяц провела в гипсовой лангетке от бедра до стопы. Конечно, набрала несколько килограммов. Как он меня за это гнобил! И жирная я, и пузатая, и стыдно смотреть на ЭТО. Чтоб вы понимали масштаб трагедии: „раскабанела“ я с 47 кг до 52.
Потом я его выгнала, а позже мне лентой в соцсети принесло его профиль. Пошла посмотреть, конечно. Женился. Жена — типаж „кровь с молоком“: ширококостная, коренастая, крепкая дева, равномерно покрытая здоровым таким, ладно сидящим жирком. Одежда и украшения — кровь из глаз: много самого дешевого рыночного золота, бижутерии „под золото“, аляповатый маникюр, платья из „стекловолокна“. И ничего, счастлив, судя по всему».
«Был в моей жизни один тип — алкоголик, абьюзер, нарцисс и клинический врун. Сейчас пишу и сама себе не верю, что могла вляпаться в такие нездоровые отношения. Он постоянно заставлял меня ходить на шпильках. И это при том, что и без них ростом был ниже меня. Кроме того, и он, и его маменька любили мне непрозрачно и прилюдно намекать, что мой размер одежды — боже-боже! — почти L, а это же ужас. Но вишенкой на торте, которую я на всю жизнь запомнила, было предложение оплатить мне операцию по изменению формы глаз. Здесь нужно пояснить, что мой дедушка-китаец наградил всю мою родню по папе немного раскосыми глазами. Не сильно, но восточный колорит во внешности присутствует. И тут мне заявляют, что срочно нужно „подрезать“ уголки глаз, чтобы всё как у людей, а то перед родственниками неудобно. Я, честно говоря, сначала подумала, что он шутит. Но выяснилось, что разрез моих глаз это ещё полбеды, это-то исправить легко. А вот что делать, если наш ребёнок будет на китайца похож?! Вот где кошмар-то самый, что мама скажет! Самое смешное, что женился он на женщине 54-го размера, которая из обуви признает только балетки, а у их сына разрез глаз почему-то один в один, как у меня. Вот есть же справедливость на свете! Особенно для таких идиотов».
И эти люди говорят нам о женской логике.
Принцип «от лучшего к худшему»
Вот что характерно: в таких историях мужчина всегда снижает планку собственных требований. Один требует от жены постоянного саморазвития, чтобы, значит, было о чем с ней поговорить и умным друзьям чтобы представить ее не стыдно, а потом разводится и женится на той, чьи жизненные интересы не простираются дальше сериала «Кармелита» и новостей из жизни звезд; другой требует, чтобы женщина во всех сферах жизни выкладывалась по полной программе — и карьера головокружительная, и внешность модельная, и дом — как с обложки интерьерного журнала, а потом оказывается, что ничего этого не надо ему, а требуется только одно — чтобы жена дома сидела и рожала в борщ; третьему подавай супругу ведическую — чтобы он бил себя пяткой в грудь на том простом основании, что он мужчина, а жена в рот смотрела и восхищалась бы. Потом смотришь — сидит себе под каблуком как миленький, не рыпается: «Да, дорогая, как скажешь, дорогая».
Самый, наверное, яркий пример — участники украинского шоу «Взвешенные и счастливые». В третьем сезоне вместе худели пары. Участник шоу Евгений Могила, толстяк под 150 килограммов живого веса, унижал жену Юлию и жаловался, что ее «туша» его не возбуждает. Инициатором участия в реалити стал он: Евгений угрожал Юле разводом, если она не похудеет. Юля похудела. Она выиграла приз — из основного соревнования Юля выбыла, но дома сбросила больше всех: 61 килограмм.
Евгений тоже сильно похудел, но сразу после шоу собрал вещи и ушел к другой женщине. И с невероятной скоростью растолстел обратно.
Вот Юлия и Евгений на шоу
Вот Юлия в финале шоу
А вот Евгений и его новая жена
Юлия, насколько нам известно, вес обратно не набрала.
Выходит, чем яростнее мужчина осуждал «неправильных» женщин, чем активнее пытался указывать тебе, какой быть, чем дальше готов был зайти в попытках сломать тебя об колено, чтобы «не вздумала превратиться в ЭТО», тем вероятнее, что такое вот «ЭТО» он потом и выберет себе в спутницы жизни. Удивительный парадокс.
Кого они обманывают — нас или себя?
Очевидно, что когда ты оказываешься на месте вот такой бывшей, то испытываешь гамму противоречивых чувств, самое приятное из которых — злорадство: получи же, мол, то, чего боялся, ешь теперь, не обляпайся. Но, согласись, тебе же любопытно знать: кого он обманывал всё это время? Врал тебе, какие девушки ему нравятся, а сам тайком вожделел тех, кого осуждал? Или врал самому себе, потому что признаваться в симпатии к условным муклам (к прелесть каким дурочкам, к барышням plus-size, к натуральным гопницам, etc) — это, как теперь говорят, зашквар?
Нам кажется, что осознанно они не обманывают никого.
Им просто нравится унижать женщину, критиковать женщину, указывать ей, что делать и как жить. Это жалкая, маленькая власть, властишка даже, но уж какая есть. И совсем не факт, что новой девушке такого мужчины тоже не достается — уже за что-нибудь другое.
Еще им нравится думать, что женщина — это трофей. Жена должна подчеркивать статус мужа! Он вам не лох какой-нибудь, чтобы жить с толстой/курящей/колхозно одетой. Пацаны же засмеют!
Некоторые, к счастью, ограничиваются советом из анекдота:
— Доктор, моему соседу 75 лет, и он говорит, что три раза за ночь может!
— Ну и вы говорите! (с)
«Много лет назад у меня был приятель, от которого кипели и плевались кипятком даже самые стройные дамы: юноша находил „жиры“ и „складки“ даже у девушек с явным и обоснованным подозрением на анорексию.
Его любимыми репликами были „Кажется, ты поправилась“ и „Ой, какие наела щёчки“. Он пафосно повторял, что „женская грудь должна быть упругой и накрываться ладонью, а всё, что больше, — это вымя“.
Пел оду маленькому росту, окатывая презрением „кобыл“ и „жирафих“ выше ста пятидесяти пяти. Женщина должна быть миниатюрной. Да, наверное, здесь имеет значение то, что он сам был такой дрищ ростом около метра шестидесяти с небольшим. Сильно терялся на фоне крупных дам.
Он восхвалял „нервные худые пальцы“ и „маленькие сухие стопы“, говорил, что идеальное женское бедро в самой широкой своей части равно по ширине самой широкой части голени. Мог без конца трещать о „гусеницах“ и „свинках“, вид какой-нибудь шаурмы или иного фастфуда в женских руках и зубах его выворачивал репликами про „минуту во рту, час в желудке и всю жизнь на бёдрах“.
Я не знаю, кто из наших знакомых не посылал его после лекции о том, что „после сорока пяти килограммов девушка превращается в бабу и свиноматку“.
Он не обижался: понятное дело, девки осознали, как несовершенны, и им обидно. Но главное, что осознали. Женился он через несколько лет на рослой даме с арбузными грудями и вообще формами глубоко пятидесятых размеров. Она старше и выше его, крутит им, как Наполеон Европой. У них трое детей. Кажется, они вполне счастливы».
Остальные с упорством, достойным лучшего применения, пилят и пилят женщин годами, пилят и пилят, Пигмалионы доморощенные. Каждый искренне верит, что уж он-то выпилит свою Галатею.
Но в один прекрасный бросает напильник и говорит: «Да пошло оно! Я устал, я ухожу!»
И уходит туда, где легко. К той, которую менять не надо, какая есть, такая и хороша. В конце концов, не в пирогах счастье.
Спрашивается, что мешало ему понять эту простую истину сразу и не пытаться вылепить из хорошего лучшее, чтобы потом всё потерять и брать уже что дают, тем и довольствоваться?
А мешала ему убежденность, что женщина ему должна, — на том простом основании, что он мужчина. Ведь если женщина с тобой — это никакое не доказательство любви. Доказательство — это когда она ради тебя на всё готова! Горы свернет! Наизнанку вывернется! Прогнется как угодно, лишь бы угодить! Ну, может, хоть похудеет, а? Что, нет?
Ну нет так нет.
Пойду тогда толстую найду. И пусть она, бывшая, сучка эта крашена, узнает! О, вот тогда она узнает! Вот тогда пожалеет, что не прогибалась, не угождала, не делала, как я говорил! Пусть теперь утрется и поймет, что даже кукла пергидрольная лучше, чем она! Чем лучше? Чем она! Всё — улетел орел в другое гнездышко! Там кормят лучше и не перечат. Бе-бе-бе!
