«Я считала себя девочкой с того момента, как мы бегали в детстве вокруг площадки и мальчишки дразнили меня девчонкой. Конечно, в 7−8 лет я и не думала о трансгендерности, даже не знала такого слова. Но точно понимала, что не отношусь к мальчикам. Люди всегда спрашивали, почему я хожу, говорю и действую „как девочка“.
Много лет я запрещала себе думать об операции. У меня обнаружили ВИЧ, и никто не хотел помочь со сменой пола. Но однажды я приехала в одну сельскую клинику и сказала, что у меня нет другого выхода. И они помогли. Наконец-то все стало на свои места.
Переход
Когда решаешься на смену пола, буквально каждый готов дать тебе совет. „Если ты действительно хочешь стать женщиной, выглядеть как женщина, ты должна…“ — и так далее. Конечно, они действовали из благих побуждений, но это совсем не помогало. Однажды мы ужинали с друзьями, а потом один из них позвонил и сказал: „Было приятно тебя видеть, мы рады, что ты решилась, но если ты хочешь быть воспринятой серьезно, ешь медленнее“.
Мне рассказывали, сколько макияжа наносить, какие вещи покупать. Вообще я родилась с любовью к шопингу! Но люди с плохим вкусом считали своим долгом помочь мне с гардеробом и даже пытались отдать старое белье!
Один знакомый сказал: „Ты симпатичный мужчина, зачем тебе всё это? Ты станешь менее симпатичным“. Другого интересовало, буду ли я исправлять форму носа и верхней губы. В общем, комментариев было много.
Дальше меня ждала целая серия операций, не только по смене пола, но и на лице. Женские тела, сформированные из мужских, у многих вызывают неприятные эмоции.
Учусь любить свое тело
Мне понадобилось много лет, чтобы вписаться в мир трансгендеров. Мое тело — продукт длительной работы тестостерона и недолгой — эстрогена. В обнаженном виде мое тело прекрасно, но оно выглядит как тело трансгендера.
Сейчас я привыкла к этому. Но поначалу не знала, смогу ли стать счастливой в новом теле. Привыкала к нему, училась вести себя естественно.
Моя вагина тоже не похожа на интимный орган настоящей женщины. У меня нет менструаций, она не вырабатывает смазку… Много отличий, и это даже хорошо. Она была нужна мне, чтобы поставить точку в вопросе выбора пола. Она сделана из пениса и мошонки, то есть из частей моего собственного тела. Вот почему я не подпишусь под идеей того, что трансгендеры рождаются „не в том теле“. У меня есть сердце, я сильная, с хорошо работающим мозгом. Если бы это было „не то“ тело, я могла бы не уметь говорить или, например, писать.
Есть немало трансгендерных мужчин, которые оставили вагину, и женщин с пенисом и яйцами. Каждый волен выбирать то, что ему удобно, и ответ всегда кроется внутри. Я не хочу ничего скрывать: ни переделанное тело, ни ВИЧ.
В личной жизни я терпела немало поражений, потому что для некоторых людей операция по смене пола неприемлема. Мол, даже если у тебя есть вагина и на нее можно нанести лубрикант, ты все равно остаешься трансом.
Для людей, сменивших пол, важно чем-то себя занять. У меня лучше всего получается быть трансгендером, я даже написала об этом книгу. И пусть у меня на привыкание к новому телу ушло немало времени, хочется, чтобы у других ушло меньше».
